Главная Общество Алексей Лысенков: «В каждом из нас должен быть внутренний цензор»

Алексей Лысенков: «В каждом из нас должен быть внутренний цензор»

«Сам себе режиссер». Начало.

У меня актёрское образование. Учась на четвёртом курсе Щукинского училища, я преподавал мастерство актёра первокурсникам. Сейчас мне это кажется смешным. Мастерство есть у Сергея Юрского, Лии Ахеджаковой, а на первом курсе это, пожалуй, ремесло. После института служил в театре Рубена Симонова, а в 1985 году попал на телевидение в программу Андрея Кнышева «Весёлые ребята». Это был мой первый телевизионный опыт. И я пропал! Я влюбился в телевидение без остатка…

Программа «Сам себе режиссер» в этом году отметила своё 20-летие. Наша передача – аналог американской «Самое смешное видео», которая уже лет тридцать выходит на канале АВС. Мы не покупали лицензию, а в первые годы приобретали их видеоматериал. Понятно, что в 1992 году на всю нашу страну было три убогих видеокамеры VHS. Нам присылали «домашнее видео» ужасного качества и содержания. На примере американских роликов, творчески их переозвучив, мы пытались объяснить зрителю, что же мы хотим видеть. А то поначалу например, звонили из криминальных новостей и предлагали «очень смешную расчленёнку». Так вот «смешную расчленёнку», как и «смешную порнушку», мы никогда не брали. Может быть, поэтому наша передача жива до сих пор. И для меня важно, что «Сам себе режиссер» — программа для семейного просмотра.

Огромная глыба жуткой конфигурации

Все эти двадцать лет наша передача — только красивая и сияющая на солнце верхушка айсберга. А огромная глыба льда жуткой конфигурации под водой — это бессчётное количество проектов, телевизионных, киношных и на радио, в которых я был занят все эти годы. Я бесконечно благодарен судьбе за то, что она познакомила меня со многими удивительно умными и прекрасными людьми — героями этих проектов. Это и репортажи о людях, зараженных ВИЧ. Многих из них уж нет на свете, но они продолжают жить во мне.

На «Авторадио» я сейчас делаю проект «Золотой человек». О ком? О девушке — профессиональной спортсменке, которая в свободное время работает доктором-клоуном. Красит щёки, надевает красный нос и идёт веселить детей в онкоцентр.

Об учителях, что после работы бесплатно обучают детей, проходящих реабилитацию после химиотерапии.

Недавно предложили рассказать о лучшем пожарном России 2012 года. Общаясь, узнал, что они с женой усыновили восемь детей из Чеченской республики. Вот уж поистине золотой человек!

Много лет я работал в прямом эфире и знаю, что это такое. Помню и смешные моменты, и страшные... Программу «Доброе утро» мы вели для жителей разных часовых поясов. Когда часы у тебя показывают три разных времени, через неделю совершенно теряешь ориентацию в пространстве. Однажды в новостях я рассказывал о горящих торфяниках под Москвой, должен был сделать подводку к пожарам в Калифорнии. И тут неожиданно выключились все телесуфлёры. А я в эфире! И тут моя безумная голова выдаёт такую фразу: «Наконец-то подмосковные пожары докатились до Америки!» Хохотала вся студия.

Свобода — это не вседозволенность

А страшное… Это когда через мою душу и сердце прошёл «Норд-Ост». Мы с Эрнстом Мацкявичюсом несколько суток, сменяя друг друга, вели репортаж от здания на Дубровке. У меня на мониторах была «живая» картинка, то, что происходит в настоящее время. И вот я рассказываю в эфир о том, как доктор Рошаль вышел на переговоры к террористам. А на картинке уже вижу: к зданию подъезжают БТРы, готовится группа захвата. И в этот момент происходит сбой в технике, и картинка на доли секунды попадает в эфир. Тут же в моём наушнике раздается грозный окрик ФСБэшника: «Убрать! Что вы делаете?!»

Это, кстати, к разговору, всегда ли журналист должен говорить о том, что он видит и слышит? На этот счёт у меня большие есть сомнения…

Цензура внутренняя и внешняя — это большая и важная тема. Нужна она или нет? По своему опыту я знаю, что часто нам не хватает внутреннего редактора, чтобы вовремя остановиться. Я много лет занимаюсь проектом «СПИД. Скорая помощь». В таких непростых вопросах очень важно для себя понять, что и где ты можешь говорить. Наше слово может не только разрушить жизнь человека, но и убить его.

У нас в институте был педагог — актриса старой школы Вера Константиновна Львова, она внушала нам: «Нельзя ходить босыми ногами по сцене, если сцена находится выше уровня человеческих глаз. Это неэстетично». Вот так и для меня есть в профессии вещи неприемлемые. Нельзя показывать на экране реальную кровь, настоящую наркотическую ломку и прочее. Это недопустимо, найдите другие художественные способы. А то ведь, люди творческие, мы порой не можем вовремя остановиться. Тут-то и нужен редактор, который с холодным рассудком скажет нам: «Стоп, это нельзя!» Границы должны существовать обязательно. Я категорически на этом настаиваю. Внутри каждого из нас должен быть собственный цензор, которого мы воспитываем всю жизнь. Свобода ведь — не вседозволенность. На самом деле она дана, чтобы нам проще было выполнять свои обязанности. Но при этом никто с нас не снимает ответственности перед людьми, перед детьми за то, что мы говорим и делаем.

Телевидение. Ещё не конец

Когда появилось кино, стали говорить, что умрет театр. Появилось телевидение — заговорили о том, что умрёт кино. Теперь в нашу жизнь вошёл Интернет, и все стали предрекать скорый конец телевидения. Но оглянитесь: и театр, и кино, и телевидение прекрасно сосуществуют в нашей жизни. Поэтому рано наше российское телевидение хоронить.

Оно, по большому счёту, ещё только развивается. Мы, как дети, изучаем, что же было на планете 70 лет, пока мы находились за «железным занавесом». Отсюда и болезни роста. То мы упивались бразильскими сериалами, потом настал черёд развлекательных программ, сейчас «закормили» отечественными сериалами.

Что меня действительно волнует? Последние лет двадцать телевидение идёт за аудиторией: «Чего изволите?» Это изначально неправильное поведение. Из-за этого все мы пресытились. Нужно не идти за зрителями, а зрителей за собой вести. В настоящее время у современного российского телевидения только две функции: информирование и развлечение. А где же образование? Вернее, познание. Где огромное количество познавательных программ, которые заинтересуют зрительскую аудиторию от 5 и до 90 лет? Как только мы эту составляющую современного телевидения восполним — произойдёт качественный прорыв. Возможно, в скором будущем возникнет нечто на стыке телевидения и Интернета. У зрителя появиться возможность интерактива: участвовать в передаче, разговаривать, высказывать свое мнение. Ведь чего хочет телезритель? По сути, одного — общения.

Уважаемые читатели!

По требованию российского законодательства, комментарии проходят премодерацию. Мы не публикуем сообщения, содержащие мат, сниженную лексику и оскорбления, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Не допускаются сообщения, призывающие к межнациональной и социальной розни.